Автобиография Севы Новгородцева, написанная специально для seva.ru
Родился 9 июля 1940 года в Ленинграде (Проспект Стачек, 9) в семье капитана дальнего плавания (в то время - заместителя начальника Балтийского пароходства). Во время войны эвакуировался с матерью в Курганскую область, в зерносовхоз. Отец воевал на Ленинградском фронте. В 1947 году пошел в школу (222 среднюю на ул Желябова). В 1949 году у отца были крупные неприятности, он перешел в Эстонское пароходство рядовым диспетчером, мы переехали в Таллин. В школе занимался фотографией, окончил курсы горнистов-барабанщиков в Доме пионеров, ходил в драмкружки. В 1954 году получил Первую премию на Эстонском конкурсе талантов. В 1957 поступал в московские театральные институты (им. Щукина и Щепкина), был очень удручен неудачей. По совету отца в то же лето поступил в ЛВИМУ (Ленинградское Высшее Инженерное Морское Училище им. адм. Макарова) на судоводительский факультет.
С 1959 года - в училищном духовом оркестре (кларнет) и джазе (тенор-саксофон). С 1962 года - в Ленинградском джаз-октете, регулярно появлявшемся в молодежной телепередаче. Осенью 1962 года стажировался мичманом на базе подлодок в Североморске, играл в джаз оркестре местного Дома офицеров. После распределения попал в Эстонское пароходство (без загранвизы). С весны 1963 года - 4-й, а потом 3-й помощник (теплоходы "Кейла", "Верхоянск"), более года плавал в Европу. Весной 1964-го, во время длительного отпуска в Ленинграде (у Давида Голощекина) получил предложение работать в Ленконцерте. С большим трудом ушел с флота, поехал на гастроли аккомпанировать эстрадному певцу. В 1965-м (вместе с Д. Голощекиным) попал в джаз-оркестр Иосифа Вайнштейна, который до того ходил слушать много лет. В этом составе - лауреат 1-го Ленинградского Джазового фестиваля, участвовал в записи первой пластинки. Ноябрь 1965 года - женитьба на Гале Бурхановой. В это же время - интенсивное изучение английского и работа летом 1966-го переводчиком в Интуристе.
С 1968-го - с оркестром Вайнштейна на гастролях по Союзу. Тогда же - работа с первыми ленинградскими поп-музыкантами. В 1972-м году, став ВИА "Добры молодцы" (Читинская филармония) они пригласили меня руководителем. 1973-й год - переход в Москву, В Росконцерт, долгая и изнурительная борьба с Министерством Культуры РСФСР (11 худсоветов). Декабрь 1974 года. В разгар славы и успеха заголодал по системе йогов (21 день) и, переосмыслив жизнь, бросил работу. 1975 год - лицейский город Пушкин, в бывших царских конюшнях, в танцзале на 2 тысячи человек руководил ансамблем (музыканты из "Мифов"). Под сильным влиянием жены (с которой уже был в разводе, но съехался снова) решил эмигрировать. 18 ноября 1975 года покинул Отечество. Австрия, потом Италия, случайная встреча (в курортном городке Остия под Римом) с Алексеем Леонидовым , который сагитировал пойти на Би-би-си. В Риме был вовлечен в христианскую работу, изучал научный креационизм, крестился. В начале 1977 года перебрался в Лондон.
1 марта 1977 года пришел на работу в Буш-хаус. Как и все, переводил, что выдадут (тогда, в докомпьютерную эпоху, новости-сообщения по всему зданию развозил мальчик на тележке) и зачитывал в эфир. Музыкальную передачу тогда делал Сэм Джонс (Семен Йоссман). Месяца через три начальство, зная мое музыкантское прошлое, предложили ему поделиться. Мы стали вести по очереди - неделю он, неделю я. Моя первая передача вышла 9 (10) июня 1977 года под стыдливым названием "Программа поп-музыки из Лондона" (был еще вариант недолго - "Великолепная семерка"). Месяца через два Сэм, разочарованный бибисейской зарплатой, решил уехать в Америку к дяде, делать "свой первый миллион". Так, неожиданно, я получил в наследство передачу целиком.
Первые месяцы в Лондоне мы жили в съемной комнате у знакомой, Терезы Флор-Генри. Я ездил на работу на велосипеде, поскольку автобусы ходили крайне нерегулярно, а я был на испытательном сроке. Тереза выходила замуж и искала себе недвижимость. Из того, что ей попадалось, но не подошло, она порекомендовала нам дом "с большим потенциалом". Практически это означало, что жить в нем было невозможно. Кроме того, три комнаты занимал жилец по имени Стенли Питт, который проживал там почти 50 лет и находился под защитой закона. Но дом был недалеко, на велосипедном расстоянии от работы, стоил относительно дешево, и я вписался. На такую развалину ни один приличный банк ипотеки не давал. Ссуду удалось получить только в мелком местном Building Society на кабальных условиях (две трети денег удержали до тех пока не будет новой крыши, электропроводки, перестройки части стен и т.д.) Первые полгода ломал и строил один, по вечерам. (Забегаю вперед - в 1987 году Стенли Питт - холостяк, коммунист и профсоюзник - умер, и я продал дом за 120 тыс., разделив прибыль с Галочкой)
На этот период (1978 год) приходится убийство болгарского коллеги Георгия Маркова (история с отравленным зонтиком), он работал на нашем же этаже. Противостояние советской системы ощущалось повседневно. Об ее монолит разбивалась вся бибисейская объективность, в ее глушилках застревали наши факты с как минимум двумя подтвержденными источниками. Чтобы как-то сквитаться, мне пришлось прибегнуть к необъективным шуткам и неподтвержденным намекам. Году к 79-му, когда стали приходить первые письма, начальство решило послушать мои опусы и пришло в тихий ужас. Началась вежливая война, из сценариев вымаривали строчки, из лент вырезали куски. К 1980 году я был готов идти по пути Сэма Джонса. Но дяди в Америке у меня не было, и я решил стать музыкальным бизнесменом. Три месяца поиска по клубам Лондона привели к знакомству с реггей-командой под названием "Икарус", я сформировал свою фирму Russian Roulette Records Ltd и стал их продюсером. Через несколько месяцев ребята узнали, что я играл на саксофоне, попросили принести его на репетицию. Понравилось, и я влился в состав.
К этому же периоду относится увлечение скейтбордом, поездки во всякие бетонные парки с трубами и ямами, перелом руки. С "Икарусом" я прошел обычный для новой группы путь - два или три сингла, альбом, выступления по колледжам и университетам, появление а газетах и на радио. Однако не зацепило, и к 1982 году стало ясно, что идея себя изжила. Примерно тогда же я выиграл конкурс на должность и стал редактором (мелким начальством) в отделе тематических передач Би-би-си. И вот, сидя за своим законным столом у окна, я ответил на звонок из телевидения. Ставили пьесу по рассказу Солженицына, надо было пояснить кое-какие подробности. За этой беседой последовала другая, третья, потом пригласили к актерам. Так я стал консультантом. Надо было советовать всякую всячину - по костюмам, оформлению фильма, диалогам и т.д. В 1983 году известный режиссер Джон Шлесинджер, поднимавшийся тогда на ноги после предыдущей голливудской неудачи, ставил для Би-би-си телефильм о судьбе английского перебежчика Гая Берджеса. На этой картине полномочия мои были расширены. После того, как фильм завоевал пять наград Британской Академии, акции фирмы Russian Roulette Ltd, перековавшейся к тому времени в специальность Creative Consultants, поднялись повыше. Тут уж и Голливуд потребовал помощи. Многодневные стояния на съемочных площадках постепенно привели к мелким ролям...
Другими словами, халтура стала мешать основной работе. Ходить в присутствие мне было всегда нелегко, так что когда возник конфликт интересов, выбор был сделан сразу. В мае 1984 года я распрощался с обеспеченной старостью и ушел с Би-би-си, оставив за собой только "Рок-Посевы". Были изменения и в личной жизни. 10 июня 1982 года я покинул дом 27 по улице Арлингтон Роуд, который строил семь лет, и переехал в подвальную квартирку в Хэмпстеде на ПМЖ к английской актрисе Карен Розмари Крейг. Она изучала русский в школе и потому иногда получала роли, где надо было произнести что-то на тему. Познакомились на каком-то фильме, потом я ей помогал еще. Иногда в панике звонила по телефону: "режисер просит меня сказать то-то и то-то по русски!". Способная, смешная, любопытная. Моя семейная жизнь к тому времени расклеилась окончательно, года полтора мы с Галочкой жили на разных этажах. Узнав о моем романе с Карен, чего я не стал скрывать, она велела мне убираться.
Я всегда считался человеком хорошо воспитанным. До шестнадцати лет не умел ругаться матом, когда другие ругались - я краснел. Всегда уступал место в автобусе. Здоровался со всеми первым. Но в английской жизни оказалось, что я почти хам. Мог оставить стульчак в туалете в верхнем положении, оставить после ужина посуду на столе, не предложив ее помыть, в гостях, увлекшись разговором, ненадолго упустить из поля внимания свою даму. Пришлось с новыми словами и понятиями приобретать и новые манеры.
Отец Карен, Арчибальд Крейг, был трубачом в джаз-оркестре военно-воздушных сил во время войны. Английский вариант Глена Миллера, назывался The Squadronnaires - "Эскадрильцы". Туда набрали всех довоенных звезд (вернее, они сами добровольцами записались). Джаз-банд был одним из лучших в стране и был популярен до самой эпохи рок-н-ролла. Отец Пита Таунзенда (The Who), Клифф, играл там на альт-саксофоне. К моменту нашего знакомства Арчи Крейг был еще крепким дядькой, ежедневно доставал из футляра свою трубу. Бывало, что и я доставал свой саксофон за компанию. Но это происходило все реже: у Арчи была болезнь Альцгеймера, он постепенно перестал узнавать знакомых, потом родню, потом самого себя в зеркале. Он умер от апоплексического удара в 1987 году, осенью, во время страшной бури, положившей сотни тысяч деревьев. В его память я называл Карен "Кариной Арчибальдовной".
В 1985 году мы с Арчибальдовной купили квартику с садом в доме 8 на Rochester Terrace в Камдене. Район был мне знаком по первому адресу. Проект - тоже. Квартира была "с потенциалом" и нуждалась в полной перестройке. После ухода с Би-би-си я был на свободном расписании и принялся крушить и строить с помощью нанятого вьетнамского беженца. На реконструкцию ушло почти пять лет. На этой квартире потом побывало много народу - от леди Сэйнсбури до Гребенщикова. Она еще описана в книжке Марии Арбатовой.
Я искренне преклонялся перед радио, которое английское Би-би-си делало для внутреннего потребления. Особенно нравились раскованные и остроумно-культурные разговорные передачи. Кроме того, давно было понятно, что на русской службе самое интересное место - это не студия, а столовая. Там рассказывали настоящее, из жизни. В начале 1987-го меня вызвал глава Службы, Барри Холланд. В эфире образовалась дырка, не хочу ли я заполнить ее музыкой. В ответ я изложил ему давно заготовленную идею, со ссылкой на большое Би-би-си. "Гм! - ответил Барри - надо подумать!" Потом была учебная поездка в Broadcasting House на известную разговорную передачу Start The Week, небольшие интриги по поводу названия, были сделаны три пилота и, наконец, 7 ноября 1987 года в эфир вышел первый "Севаоборот".
В 1988 году Шурик из Медвежьегорска через Би-би-си кинул клич, он собирал клуб поклонников рок-передачи. Ему пришло около 800 писем. Так начинался НОРИС (Независимый Объединенный Информационный Рок-Синдикат). В свой расцвет имел более двадцати отеделений по всему СССР. Норисмены и норисвумены стали съезжаться на "июльку", 9 июля, мой день рождения. Первая, в 1989 году, прошла стихийно, а в следующем стало ясно - надо ехать и мне. И вот в 1990 году, впервые за 13 лет после отъезда, я возвращался в Отечество. В Шереметьево встречало несколько сот человек, таможня выводила нас через служебную дверь без досмотра, только чтобы избавиться. Была встреча с ребятами в палаточном лесу в Опалихе, целый день на речном пароходе, концерты в Москве и Питере ("День Рождения Севы Н." в ЛДМ на шесть часов). Тяжелые и славные дни.
Организаторы этих событий, московский НОРИС, во главе с Алексеем Татищевым, постепенно приходили к мысли об издании программ в книжном виде. В 1992-м во время бибисейской поездки в Питер они убеждали меня, а я отнекивался. Действительно, радиопередачи - это не литература, они рассчитаны на одноразовое прослушивание. Так родилась концепция книжки "Рок-Посевы". Авторский набор, где принцип общения ведущего со слушателем продолжается на бумаге, поскольку автор своими ручками набрал буковки, вставил картинки и всякие мелкие графические шутки. Благо техника позволяла, появился компьютер. Правда на время первой книги "Виндов", а тем более программ для верстки еще не было. Книгу собирал "на коленке", в текстовом процессоре WordPerfect 5.1. На всю жизнь запомню.
В 1995 году начался еще один, весьма памятный проект - журнал "О!". Толстый, иллюстрированный, ежемесячный рок-журнал. Было снято приличное помещение, куплена мебель и оборудование, и редакция в составе 8 человек приступила... Я был там ежедневно "с десяти до двадцати", т.е. с десяти утра до восьми вечера. Учились на ходу. Журналы отправляли грузом в Москву. Уже начало налаживаться распространение... Но время в России было лихое, воровали по-черному. Получить деньги за тираж было невозможно. В результате, пришлось искать английского партнера. Миллионер, талантливый бизнесмен, вдохновенный врун и легитимный жулик Боб Канада (впрочем, его настоящего имени мы так и не узнали). С его помощью журнал закрылся, просуществовав 14 месяцев. Вышло 3 номера на бумаге, четвертый был в пленках, пятый в электронике. Журнальные долги висят на мне до сих пор.
На фоне всех этих перипетий происходило постепенное отчуждение с Арчибальдовной. Году к 97-му отношения скисли окончательно. Она сильно изменилась, стала командно-агрессивной. Пристрастилась к дегустаторству вина, на год была лишена водительских прав. Я просил Ангелов, чтоб помогли. В 1998 году в Питере была крупная выставка Британского бизнеса. На стенде Би-би-си я работал экспонатом. Во всех других отношениях выставка провалилась, поскольку в те дни в России наступил дефолт. Но у меня все вышло совсем наоборот. Я познакомился с Леликом, Ольгой Шестаковой, питерской художницей и дизайнером по костюмам. Осень 1998-го прошла в ежедневных перезвонах и эпизодических встречах в Таллине, Праге, а потом в Израиле, откуда мы приехали вместе в Лондон и поселились в Гринвиче. В мае 1999-го сыграли свадебку.
Зимой 2000 года русский бизнесмен в Лондоне предложил создать русское радио для нашей диаспоры. Народу к тому времени здесь уже было достаточно. 1 марта 2000 года на радиостанции Spectrum (558 кгц), на средних волнах, вышел первый ежедневный (кроме субботы) час "Первого Русского Радио". C марта 2003 года на волнах Би-би-си выходит ежедневная передача "БибиСева, новости с человеческим лицом", а с осени 2004-го -- телепрограмма "Севалогия" на телеканале НТВ+ "Ностальгия".
В начале ноября 2004, поутру, пришло письмо с красивой красной печатью на конверте. Из канцелярии премьер-министра на Даунинг-стрит 10. Я осторожно взрезал его ножичком. С первого раза ничего не понял. Как я отнесусь к выдвижению на награду? Какую награду? Побежал на кухню с изменившимся лицом, Ольга даже напугалась. Письмо было строго конфиденциальное, никому ни слова. Мы и молчали как две рыбы, пока почти два месяца спустя, на Виргинских островах, из соседнего дома не раздался громовой голос cоседа Клиффорда: "Сибил! Телефон! Лондон, Англия!" Звонил Алексей Леонидов, поздравлял. В предновогодний день 2005-го все крупные газеты напечатали наградной список, где он нашел знакомую фамилию.
Потом еще много бумаг приходило - редкой красоты наградной титул с подписью Королевы (где меня назвали beloved - возлюбленный), приглашение в Букингемский Дворец на 27 апреля, особые лиловые пропуска на машину, а также сообщение о том, что будущий орден можно страховать на сумму в 45 фунтов стерлингов. События того дня словами не расскажешь, но слава Богу, был у дворца Сергей Панцирев и две телебригады. Их картинки можно посмотреть на нашем сайте.
История награды до сих пор покрыта туманом. Кто-то номинировал, а кто - не знаю (отзовись, благодетель!). Говорят, лет пять шла проверка. Знаю, что писали письма двум Главам Русской Службы (за это время их сменилось три), они мне потом в этом признались. Взгляните на орден. Всем говорю и здесь еще раз повторю: наградили не меня, а всех нас. Дело вместе делали.
Справка "Русской Германии"
Сева Новгородцев (настоящее имя и фамилия – Всеволод Борисович Левенштейн) родился в Ленинграде в семье капитана дальнего плавания. В 1957-м поступал в московские театральные институты (им. Щукина и им. Щепкина), но не был принят. В том же году поступил в ЛВИМУ (Ленинградское высшее инженерное морское училище им. адмирала Макарова, ныне Государственная морская академия).
С 1959-го по 1965 год – совмещение работы на флоте с карьерой джазового музыканта (тенор-саксофон).
В 1965-м попал в джаз-оркестр Иосифа Вайнштейна. С 1972 года – руководитель ВИА «Добры молодцы». К тому же периоду относится взятие фамилии помполита теплохода «Верхоянск», на котором Сева плавал штурманом, в качестве сценического псевдонима.
В 1974 году, по собственным словам, «заголодал по системе йогов (21 день) и, переосмыслив жизнь, бросил работу». В 1975 году покинул Советский Союз. Жил в Австрии, в Италии (где принял крещение). С 1977 года живет в Лондоне.
Первая музыкальная передача С. Новгородцева на русской службе Би-Би-Си в коротковолновом диапазоне вышла 9 июня 1977 года под названием «Программа поп-музыки из Лондона». Передача (переименованная в «Рок-Посевы» с января 1991 года) выходила в течение 27 лет – до 12 июня 2004 года и принесла известность ее автору в Советском Союзе.
С 7 ноября 1987-го по 4 ноября 2006 года вел разговорную передачу «Севаоборот», большинство выпусков которой проводились в прямом эфире.
В 1995 году основал иллюстрированный ежемесячный рок-журнал на русском языке «О!», но проект закрылся по финансовым причинам (вышло три номера).
Лауреат премии «Радиомания-2002».
С февраля 2003 года выпускает ежедневную аналитическую программу «БибиСева».
В 2005 году награжден орденом Британской империи.
